WikiSort.ru - Музыка

«Корреспондентская застольная» («Песенка военных корреспондентов») — песня, написанная поэтом Константином Симоновым и композитором Матвеем Блантером в 1943 году. При публикации часть авторского текста подверглась цензуре. Популярность песни связана прежде всего с именем Леонида Утёсова.

История песни

В 1943 году корреспондент газеты «Красная звезда» Константин Симонов добирался по заданию редакции из Краснодара в Ростов. Маршрут был сложным, водитель — немногословным. Чтобы отвлечься, Симонов, сидевший в кабине «Виллиса», в течение двух суток сочинял песню, посвящённую фронтовым журналистам. Возможности записать текст у автора не было, поэтому поэт многократно и почти непрерывно проговаривал вслух каждую строчку^[1].

В Батайске, где находился корреспондентский пункт симоновского издания, журналиста встретили коллеги. Они накрыли стол, выставили водку и закуску; там же написанная Симоновым песня впервые была исполнена на мотив дворовой «Мурки». Вскоре в корпункте появился военный врач, которому водитель доложил о странном поведении «ненормального подполковника», всю дорогу произносившего какие-то стихи. Спустя годы поэт поведал об этой истории в радиоэфире; откликом на его воспоминания стало письмо из Ялты, автор которого признался, что был тем самым доктором, срочно вызванным из санитарной части^[1].

В том же 1943 году Матвей Блантер положил текст стихотворения на музыку. «Песенка военных корреспондентов» стала фрагментом спектакля «Жди меня» (режиссёр Николай Горчаков), в котором её исполнял актёр Ростислав Плятт^[2]. Широкую известность песня получила год спустя, когда её записал Леонид Утёсов. Симонову его прочтение текста понравилось; поэт утверждал, что певец «приделал песне колёса». В то же время Блантер остался не слишком доволен утёсовской трактовкой; по мнению композитора, Леонид Осипович напрасно проигнорировал музыкальное вступление, которое предполагалось напевать без слов^[3].

Вмешательство цензуры

В годы войны авторская версия песни была исправлена цензурой; впоследствии отредактированный вариант вошёл в сборники стихотворений Симонова. В начале 1960-х годов поэт при встрече с Утёсовым сообщил, что хотел бы вернуться к изначальной редакции стихотворения. Так, в первом варианте была строчка «от ветров и водки хрипли наши глотки»; цензоры поменяли её на другую — «от ветров и стужи петь мы стали хуже», забыв, по словам поэта, про «наркомовские 100 грамм». Строчка «так давай по маленькой нальём» после вмешательства цензора тоже обрела другой смысл — «так давай за дружеским столом»^[4].

Автор был недоволен и тем, что в течение двух десятилетий в песне отсутствовал вырезанный цензурой куплет: «Помянуть нам впору / Мёртвых репортеров. /Стал могилой Киев им и Крым. / Хоть они порою / Были и герои, / Не поставят памятника им»; эти строки были возвращены в песню лишь во время оттепели^[5].

Утёсов, прислушавшись к рекомендациям Симонова, записал авторский вариант «Корреспондентской застольной» для радиопрограммы «С добрым утром!» и в дальнейшем использовал только его^[4]. Точно так же поступил и Иосиф Кобзон, которого поэт на одном из концертов попросил исполнять «военную версию» песни^[6].

Даже изменение названия стиха может поменять его суть. Симонов написал развернутый тост, что произносят в кругу друзей... «Тостующий» не забывает и повседневных забот и предлагает поднять рюмки за главное дело всех, кто был на фронте. Не понять, почему цензура так упорно стремилась уничтожить эту застольность[4].

Основная тема

«Корреспондентская застольная» — это песня-тост^[4], ставшая гимном профессии^[5]. По словам сына поэта — журналиста и писателя Алексея Симонова, — до сих пор остаётся загадкой, почему ритмически она оказалась близка «Мурке» («Раз пошли на дело — выпить захотелось» — «От Москвы до Бреста нет такого места»); не исключено, что это связано с суровым духом времени, когда «на „изыски“ никто не тянул»^[3].

О популярности песни свидетельствуют воспоминания писателя Анатолия Рыбакова, наблюдавшего, как оркестр ресторана приветствовал входившего в зал Симонова мелодией из «Корреспондентской застольной»^[5].

Симонов написал и «Жди меня», и «Песню о весёлом репортёре» вместе с Сурковым: «Вышли без задержки наутро, как всегда, “Известия”, и “Правда”, и “Красная звезда”». Все они забылись. А вот «Застольную» люди помнят[3].

Упоминание «Корреспондентской застольной» в романе Александра Солженицына «В круге первом» было дано в саркастическом ключе: писатель не только создал «карикатурный образ» военного корреспондента Галахова, сочинившего песню о фронтовых журналистах, но и язвительно прокомментировал отдельные её строки: «„От ветров и водки хрипли наши глотки“ — это где ж они брали столько водки, чтобы хрипнуть?». По мнению журналиста издания «Бульвар Гордона», «с самой войны Солженицын-артиллерист копил обиду на любимца фортуны Симонова-корреспондента. В „Шарашке“ он взял реванш»^[5].

Памятник фронтовым корреспондентам

В 1993 году возле входа в Центральный Дом журналиста (Москва) был поставлен памятник фронтовым корреспондентам. Как рассказывал ветеран журналистики Фёдор Царёв, он вместе с коллегами обратился к скульптору Льву Кербелю, который при встрече с ними признался, что хотел бы запечатлеть «фигуру журналиста, присевшего, чтобы написать по горячим следам корреспонденцию в газету». На колонне за его спиной высечена цитата из «Корреспондентской застольной»: «С „лейкой“ и блокнотом, а то и с пулемётом сквозь огонь и стужу мы прошли»^[7].

Примечания

Литература

• Скороходов Глеб. Леонид Утёсов. Друзья и враги. — М.: АСТ, 2007. — ISBN 978-5-17-044688-9.
• Константин Симонов. Разные дни войны. Дневник писателя. 1942—1945 годы. — М.: Грифон М, 2005. — 656 с. — ISBN 5-98862-004-3.
• Иосиф Кобзон. Как перед богом. — М.: Известия, 2006. — ISBN 5-206-00670-X.

Эта статья входит в число добротных статей русскоязычного раздела Википедии.